Завершая разговор об Алексее Корсаке, я думаю, нужно всё же вспомнить, каким мы его увидели в самом начале. «Алёшей простодушным» называет его Анна Гавриловна, курсанты-соученики считают «чудаковатым, чуть ли не помешанным». Живущий в своём «нереальном, выдуманном мире», совершающий подчас непредсказуемые поступки («Козла бойся спереди, коня сзади, а тихого Алёшу Корсака со всех сторон»), вынужденный играть в «опостылевшем театре», Алексей с честью выдерживает все испытания. Недаром ещё во время обучения «какая-то неуловимая черта в характере юноши вызывала в Котове неодолимое желание бить, ломать, переделывать», и эта «неуловимая черта», без сомнения, - его внутренняя твёрдость и нежелание допускать кого-либо в свою духовную жизнь.
Мы ещё поулыбаемся, читая про приключения «Аннушки»-богомолки, но затем увидим перед собой уже очень достойного молодого человека.
В первом романе, «Трое из навигацкой школы», Алексей Корсак занимает одно из центральных мест. Во втором он появляется далеко не сразу, сначала мы лишь узнаём о нём от домочадцев и можем только порадоваться за героя: у него, единственного из троих друзей, практически идеально складывается личная жизнь: любящая жена, прекрасные дети, заботливая мать – чего ещё пожелать можно?
Однако появившись в Петербурге, он сразу начинает действовать, и во многом благодаря ему удаётся освободить из заточения Никиту. Я не хочу пересказывать сюжет романа: те, кто читал книги, наверняка всё помнят, те, кто знаком с произведением лишь по фильмам, возможно, заинтересуются и прочтут. Я просто хочу напомнить о поведении Алексея, для которого даже не стояло вопроса, стоит ли пускаться в столь рискованное приключение. И ведь именно он, по задуманному плану, должен быть своего рода «застрельщиком», отвлекая на себя внимание караульных солдат: «План нападения был таков: Алексей вблизи причала разыгрывает кораблекрушение, для чего дырявит утлую лодчонку, топит её и, барахтаясь в воде, что есть мочи кричит: "Спасите, православные!" По замыслу автора плана солдаты бросятся его спасать, а он, разыгрывая пьяного, будет тянуть эту канитель по возможности дольше, отвлекая на себя все силы и внимание охраны. Далее его, бесчувственного, должны внести в дом». Не теряется он и когда начинаются «неожиданности»: «Проклятая Алёшина лодчонка никак не желала тонуть… Алёше ничего не оставалось, как нырнуть. Под водой он успел отплыть от лодчонки на порядочное расстояние, а когда вынырнул, ловя воздух ртом, последующий крик о помощи выглядел вполне правдоподобно… Алёша бил по воде руками, делал вид, что уходит под воду, вопил голосом и пьяным, и трезвым… Охрипнув, осипнув, наглотавшись солёной воды и проклиная человеческое равнодушие, Алексей доплыл до берега и с трудом вылез на осклизлый причал. Борода у правого уха отклеилась, и он закусил конец её зубами. Хорошо хоть усы были на месте». И после именно супруги Корсаки не позволяют отступить от плана и в конечном счёте устраивают так, что всё завершается благополучно.
Тут, правда, судьба к Корсаку благоволит: выйдя из приключения исцарапанным и с синяками, он неожиданно получает срочный вызов на аварийные работы в Кронштадте, где на его внешность никто внимания не обращает: «Вид у молодого мичмана был до крайности непрезентабельный. Мало того, что весь изгваздался в глине и извёстке, так ещё рожу имел исцарапанную, а под глазом синяк. На вопрос следователя "Откуда сие?" сказал, что "упал в темноте сверху на ростверк, а рядом бугеля ненадетые". Тут же нашлись свидетели, которые начали горестно качать головами, добавляя, мол, непонятно, как жив остался», - а при расспросах следователя не показывает ни волнения, ни страха, чем очень того удивляет: «По своему немалому опыту Дементий Палыч знал, что люди обычно разговаривают с Тайной канцелярией весьма почтительно и обо всём прочем забывают, а этот всё порывался куда-то бежать, разыгрывая деловитость, перемежал ответы приказаниями: "На угол шпунтовые несите!" или "Башмаки на сваи наденьте!", то есть проявлял излишнюю нервозность. Дементий Палыч расспросил ближайшее начальство. Те помнили только, что мичман прибыл в гавань в день аварии, а в утренние часы или в вечерние, это пусть сам Корсак скажет. И тоже проявляли излишнюю нервозность. Море неспокойно, тучи угрожают бурей, и вообще, шёл бы ты, мил человек, куда подальше, сейчас не до тебя».
«Свидание в Петербурге» завершается таким сообщением: «За Алексея Корсака тоже не стоит волноваться, у него, как теперь говорят, всё в порядке: через два года офицер, через пять капитан. Жаль только, что поплывёт он к дальним обетованным землям много позднее, то есть не в двадцать, как мечталось, а в сорок. Но не будем гневить Бога. В каком бы возрасте ни осуществилась твоя мечта, это всегда счастье».
И в двух заключительных книгах тетралогии (а они идут одна за другой, без временно́го интервала), которые посвящены событиям Семилетней войны и где Корсаку отведено не так уж много места, мы увидим Алексея, разумеется, возмужавшим, но оставшимся «всё тем же для чести и друзей», как писал Пушкин. Он тяжело ранен («Ядро, или осколок от него, угодило ему в ногу, чудо, что её не оторвало, тем не менее рана была страшная»). Никита «не одну ночь просидел вместе с полковым лекарем у изголовья друга, слушая горячечный бред: "Руби фок!.. Качай воду… Вёдра неси!.. Лей уксус на ствол!.. Заряжай, пли!"» Но и выздоравливая дома, заново учась ходить, он продолжает рваться туда, где решается исход войны.
И снова будут выразительные сцены. Корсак – уже командир фрегата «Св. Анна», и на его корабле находится тайный агент, поймавший шпиона. И мы видим, что Корсак, не испытывающий, естественно, никаких добрых чувств к арестованному, тем не менее ведёт себя достаточно гуманно: «Не пугайте вы его! И пусть он оденется. Холодно же… да и унизительно! Как вам самому не противно?», «У него сердце больное. Его надо в лазарет», «Бить я вам его не дам».
А в конце мы увидим, как Корсак вместе с друзьями помчится «спасать сатану» и одновременно обезвреживать тайных агентов в Петербурге, тем самым исполняя свою старую клятву: «Когда Никита после похищения из крепости был ранен и метался в бреду между жизнью и смертью, Алексей Корсак поклялся: если когда-нибудь случай предоставит ему возможность скрестить шпаги с Сакромозо, он не упустит этой возможности. Да, дуэль, хотя Корсак был активным противником этого способа сведения счётов». Нет, дуэли не будет, захватят Сакромозо Белов с Лядащевым, но свою лепту в уничтожение агентуры и Корсак внесёт.
И ещё одна деталь: во втором романе мы узнаем, что «к Алёше прикрепили денщика, весьма шустрого и злого на язык матроса Адриана… Вообще, малый был отчаянный, помесь пирата с перцем, и Алёша подозревал, что денщик дан ему не для услуг, а на перевоспитание». И перевоспитание, как видно, действительно состоится: Адриан вместе с командиром будет участвовать в освобождении Никиты.
А потом мы увидим, как будет он ухаживать за раненым Алексеем, добиваясь хоть каких-то удобств на перевозящем его судне: «Разговор кончился тем, что русскому офицеру отвели лучшее место на шхуне, если таковым можно было назвать узкое и полутёмное помещение рядом с каютой капитана. Однако шустрый денщик с помощью десятка немецких слов сообщил капитану, что днем они с господином будут обитать на палубе, а на ночь он будет уносить раненого в указанное помещение». И будет очень переживать: «Адриан сейчас вообще не мог думать ни о чём, кроме как о болезни Алексея Ивановича… На Алексея Ивановича многие дамы глаз косили, но посторонитесь, милые, увольте, нас в Петербурге Софья Георгиевна ждёт — супруга капитана Корсака».
Писательница прослеживает судьбы своих героев на протяжении почти шестнадцати лет (с лета 1743 по весну 1759 года). Мы видим, как мальчики становятся мужами, но, несмотря на все жизненные перипетии (тут, конечно, вспомнишь песню из фильма – «Зачем троим, скажи на милость, такое множество врагов?»), остаются верными дружбе и главному завету – «Судьба и родина едины!»
В статьях использую сканы из фильмов, так как удачных иллюстраций найти не могла
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Путеводитель по всему циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь
