Впервые услышав альбом Михея, я поначалу сильно удивился. В эфире радиостанций конца девяностых — сплошная попса, блатняк и "фанерные" шоу, а тут вдруг... что-то совершенно иное. Живое, пульсирующее, с каким-то удивительным грувом, которого в России тех лет просто не существовало.
Всё началось с найденного дома отцовского аккордеона. Юный Сергей часами пытался извлечь из него мелодии, и эта тяга к музыке была столь очевидной, что мама отправила сына в музыкальную школу. Всё это медленно, но верно готовило почву для будущих достижений.
Вместе с другом Вадимом "Бочей" Подоляном они создали дуэт "Точка замерзания". Парни выступали на всесоюзных фестивалях, собирали награды. Именно тогда за Сергеем и закрепилось прозвище "Михей" — товарищи в шутку сравнили его новую короткую стрижку с причёской деда одного из них.
Переезд в Ленинград в начале 90-х стал следующей главой этой истории. Вместе с Владом "Шефом" Валовым они основали Bad Balance — группу, которая стала пионером русского рэпа. Но даже в рамках хип-хопа Михей всегда искал что-то своё. Его вокальные партии выделялись особой мелодичностью, а тексты — глубиной и искренностью.
К середине 90-х внутри Михея назревали творческие перемены. Однажды он увидел клип Jamiroquai - Space Cowboy. "Вот оно!" — музыка, которая соединяет энергию хип-хопа с душой соула и свободой регги. После этого решение было принято — пришло время сольного проекта.
"Михей и Джуманджи" появились как новое явление в застоявшейся атмосфере российской поп-сцены. Их дебютный альбом стал событием 1999 года. Заглавный трек — история личной драмы, рассказанная языком регги — пробился в эфир MTV вопреки всем форматам и правилам.
"Мама", "Для тебя", "Туда" — эти треки помнит наверное каждый слушатель того поколения. Михей смешивал стили с удивительной естественностью: тут и регги, и соул, и фанк, и даже отголоски советской эстрады. Получалось что-то совершенно новое, но при этом до боли родное.
Когда Михей наконец нашёл свой уникальный голос, времени оказалось так мало. Работа над вторым альбомом шла тяжело. Может быть, потому что планка была поднята слишком высоко? Или потому что Михей, как истинный перфекционист, не хотел идти на компромиссы с качеством?
Летом 2002 года во время записи нового материала его здоровье резко ухудшилось. Казалось, худшее позади — после лечения он начал восстанавливаться, строил планы, собирался вернуться в студию. Но октябрьским вечером 2002 года его не стало. Ему был всего 31 год.
Сегодня артисты вроде Miyagi & Andy Panda или Ivan Dorn идут по пути, который он наметил двадцать лет назад.
Что делало музыку Михея особенной? Пожалуй, абсолютная честность. Он никогда не пытался быть кем-то другим — ни русским Бобом Марли, ни отечественным Джамироквай. Он просто брал то, что любил — будь то регги или советская эстрада — и пропускал через собственное сердце. И получалось что-то совершенно особенное, неповторимое.
Иногда я ставлю своим молодым друзьям "Туда", и вижу, как они удивляются: "Это правда было записано в девяностых? В России?" Да, было. И более того — эта музыка до сих пор остаётся примером того, как можно создавать по-настоящему интернациональный популярный звук.
В память о Сергее Крутикове (1970-2002).
А вы помните своё первое знакомство с музыкой Михея? Каким он остался в вашей памяти? Поделитесь своими историями в комментариях!
