За что в деревнях почитали колдунов и знахарей В крестьянских селениях среди обычных людей всегда жили те, кого люди боялись и одновременно уважали. Колдуны, ведьмы, знахари - о них на Руси говорили, что они «с нечистой силой знаются», и зачастую именно их винили в погибшем урожае или эпидемиях, но при этом - частенько обращались за помощью и прислушивались к их словам. И хотя вера в Бога простого крестьянина была очень прочна и чиста, в его представлении рядом с реальным миром существовал другой - густо населённый домовыми, лешими, русалками и прочей нечистью. Связующим звеном между этими двумя мирами и служили всякого рода колдуны. «В каждом деревенском доме хранились святая вода и лечебные травы, - рассказывала Татьяна Сомова, родившаяся в селе Сорвижи Вятской губернии в 1896 году, - их применяли при болезнях. Но если это не помогало, шли к знахарям, а какую проблему решить - к колдунам. Их даже звали на свадьбы, считалось, что это гарантирует молодым счастливую жизнь. Священники этого не одобряли, но вера людей в способности знахарей и колдунов была очень велика». Образ злого мага - колдуна был окружён множеством примет. Например, считалось, что чародеем мог стать внебрачный ребёнок в третьем поколении или седьмой подряд мальчик в семье. Представляли колдунов, как правило, горбатыми, хромыми или слепыми, с длинными седыми волосами. Говорили, что они рождались с двумя рядами зубов, и, когда выпадал последний, сила покидала мага. Колдуны считались оборотнями, которые могли превращаться хоть в волка, хоть в мотылька. Как и у других полудемонических существ, у них якобы было две души — бесовская и человеческая. По поверьям, магическими способностями обладали и женщины — ведьмы. Они получали ведовство по наследству или от нечистой силы по своей воле, по договору. Ведьм представляли горбатыми, хромыми, с крючковатым носом и тоже - с двумя рядами зубов, а самые сильные из них даже обрастали мхом. Русский писатель и этнограф Владимир Даль в книге «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» описывал их так: «Ведьма тем разнится от всех предыдущих баснословных лиц, что она живёт между людьми и, ничем не отличаясь днём от обыкновенных баб или старых девок, кроме небольшого хвостика, ночью расчёсывает волосы, надевает белую рубашку и в этом наряде, верхом на помеле, венике или ухвате отправляется через трубу на вольный свет, либо по воздуху, либо до Лысой горы, либо доить или портить чужих коров, молодцов и девок…». Знахари же, которые непременно были в каждой деревне и в каждом селе, тем и отличались от ведьм и колдунов, что в отличие от них, своё предназначение видели во врачевании - как людей, так и животных. Это были такие лекари-самоучки, действующие собственными примитивными способами, хотя часто и с использованием магических приёмов, например, заговоров, однако они не творили колдовство на смерть, болезни или несчастья. Как рассказывал Алексей Скляров, один из последних жителей деревни Борчинки Смоленской губернии, «раньше много было знахарок, и колдуньи были. Больниц было мало. Поэтому, если кто заболеет, приводили знахарку. Уроки (уроченье) признавали — вот их знахари и лечили. … Тётушка у меня роды принимала, а мать тоже знала какие-то слова, наговаривала… Ребёнка было ей принесут — ревёт он день и ночь, и она заговаривала. Нитку какую-то напрядёт, потом замкнёт без конца и без краю, и вот с головы к ножкам водит и всё говорит, говорит, говорит. Потом возьмёт эту нитку, скомкает, дунет на неё три раза и унесёт на улицу. И ребёнок успокаивался. Потом на улице увидят мать: «Ой, Анна, ребёнок ведь как полено спит». Вот так вот. Взрослым тоже помогала - пупы правила. Навоз мужики намётывают, ведь очень тяжёлая работа была. Приедут, умирают все. А она положит, живот разглаживает, разглаживает, со спины погладит, пошепчет что-то, и всё, пошёл домой здоровый». Как правило, знахарями становились одинокие холостяки – бобыли, пожилые вдовы или вековухи - женщины, так и не вышедшие замуж. И часто секреты лечения передавали по семейной линии. Считалось, что знахарь, раскрывший свои тайны посторонним, лишится силы, поэтому заговоры читались шёпотом, произносящих их называли шептунами, а сами заклинания – шепотками. По этой же причине знахари вели уединённый, обособленный образ жизни. Несмотря на высокий статус в социуме, их «особость», нелюдимость и таинственность обрядов вызывали у крестьян уважительно-опасливое отношение, а порой и неприязнь. Например, если в избе знахарки в позднее время горел огонь, селяне могли решить, что та варит зелье, а в гостях у неё нечистая сила. Таинственные умения знахарей приносили и неприятности их обладателям. История знает много примеров, когда виновниками различных невзгод народ считал знахарей и колдунов и жестоко расправлялся с ними. Опасность нёс и тот очевидный факт, что знахарь становился носителем чужих тайн. Историк Николай Устрялов в «Истории царствования Петра Великого» пишет, что князь Голицын, увидев благосклонность царевны Софьи к Фёдору Шакловитому, призвал одного из своих крестьян, слывшего знахарем, чтобы взять у него коренья «для прилюбления», которые клал в кушанье царевны. А чтобы знахарь не проговорился, Голицын велел сжечь его в бане…» Знахари и знахарки знали целебные свойства различных средств животного происхождения, трав и минералов, изготавливали мази и настойки. Лечили они и меланхолию, и бессонницу, и головные боли, и боли в животе, а так же зубную боль, сердечные болезни, переломы, вывихи, диарею, раны, ожоги... Многие имели даже некую специальность, например, костоправ, рудомет (лечение кровопусканием), кильных дел мастер (вправление грыж) и так далее. А вот при заселении Дальнего Востока особым уважением пользовались знахари, умевшие заговаривать змеиные укусы. Кстати говоря, многие знахарские средства действительно были уместны и в отсутствие лекарств помогали справиться с недугом: например, черника при диарее, лук и чеснок для предупреждения цинги, наложение лубков (шин) при переломах, массаж. Знахари в том числе занимались лечением «болезней», не признаваемых официальной медициной, таких как сглаз и порча. «Верили в сглаз на детей и красивых девок. Чёрный глаз — злой. Кого сглазят — потом их ломало, - рассказывала Галина Гонина, старожитель деревни Бойнёво Новгородской области. - Вроде бы ничего не болит и в то же время всё болит. Ходили к бабкам, те их «мерили». Лежит человек на животе, у него сводят левую руку и правую руку, потом наоборот. Потом умывают заговоренной водой. К старухе носили младенца с паховой грыжей. Матери сказали: «Поставь одну ногу на стул» — и через неё три раза перебросили младенца. Затем из голбеца достала бабка берёзовое помело. Вынула прутик, сначала помешала, потом побила вицей — ребёнок заревел. Нашептала на бутылку с молоком и дала матери. Грыжа у него была размером с яйцо, и её не стало…» В ХХ веке учёные собрали и изучили сотни заговоров со всех уголков России, в этом смысле восточнославянская заговорная традиция считается одной из наиболее богатых и разнообразных на территории Евразии. Типичные персонажи этих заклинаний: девушки, старец, царь, мертвецы… Например, поэт Александр Блок в статье «Поэзия заговоров и заклинаний» (1906 год) приводит такой текст заговора при кровотечении: «На море Океане, на острове Буяне, девица красным толком шила; шить не стала, руда перестала». А этнограф и фольклорист Марк Азадовский в 1914 году записал другой его вариант: «На острови, на Буяне, сидит дева Марея на золотым стуле, золотой иголкой со шолковой ниткой шьют ы зашивают кровеную рану у раба Божiя (име ему) и кроф горячу». Часто знахари не брали денег за свои услуги, но были и такие, кто наживали на болезнях и недугах людей целое состояние. Так, в одном из выпусков газеты «Врач» в 1899 году был описан такой случай: «в трёх верстах от города Сумы, на хуторе Косовщине, жила бабка Прасковья Богуш, пользовавшаяся большой известностью. Из-за её знахарства избы в Косовщине превратились в подобие гостиниц: приезжающие платили за жильё по 30 рублей и за лечение - более 40 рублей… Богуш лечит преимущественно потением, для чего делает ванны из соли, разных трав и, наконец, навоза. Кроме того, она даёт скипидар внутрь и им же натирает больных. Богуш нажила уже капитал в несколько десятков тысяч рублей и 600 десятин земли». Просвещённое общество, конечно, выступало за развитие наук и против традиции знахарства. Ещё в XVIII веке Василий Татищев обращался в духовном завещании к своему сыну: «В деревне, где ты жить будешь, необходимо при себе иметь лекаря искусного, дабы как для самого тебя, так и для крестьян своих и посторонних, чтобы в случае болезни мог он скорее помощь подать; по неимению таких искусных людей, от деревенских проклятых обманщиков, ворожей, шептунов и колдунов, от их безумных и вымышленных лекарств весьма много напрасно народу гибнет, от чего и в неизлечимую болезнь приходят, а иные и вовсе умирают». Такого же мнения был и Михаил Ломоносов, который считал, что вывести чары и ворожей нужно «размножением докторов и аптек». Возможно, репутацию знахарей подпортило большое количество шарлатанов, выдававших себя за них, чтобы получать внимание, почёт, еду или деньги. Сибирский публицист Н.М. Ядринцев в 1871 году писал, что некоторые бродяги для мистификации нарочно носили с собой разные корешки, травы, камешки, глину и прочее: «Как только откроется знахарь, а за ним дело не стоит, сейчас же сбегаются женщины, несут молоко, хлеб, холст и обращаются с просьбами. Тогда бродяга-знахарь наговаривает на волосок, на щепочку, «дабы раб Божий такой-то сох также по рабе Божией такой-то, как эта лучинка иссохнет на печке». Методы некоторых «знающих» людей действительно сегодня вызывают недоумение. Так, одна крестьянка из Путивля лечила воловьи раны прикладыванием сушеных кротов, а общепринятым методом лечения младенцев от плача было обращение к «криксам»: на заре нашёптывали заговоры, носили детей под насест в курятник, плевали по сторонам... Этот метод сохранился ещё от язычников, которые верили в существование крикс (другие названия: ночницы, криксы-вараксы, плаксы) – ночных духов женского пола, которые делали пакости людям, нападая на детей в часы сна и не давая им уснуть. «Верили все в приметы, всему верили: в диконьких и в домовых, и в леших, и в огневых — во всех. Даже в чёрта, - вспоминала Анастасия Мельчакова, крестьянка, рождённая в 1899 году. - Бедные-то люди: если ничего нет - так во что хошь поверишь. Многие гадалок уважали, а я только раз и гадала в жизни. Шли мы из города с базару, решили зайти к старухе погадать. Нагадала она мне, что я выйду за вдовца, да ещё за инвалида. И точно: вышла за вдовца, а на войне он ногу потерял…» Различные суеверия, вера в то, что все болезни – от сглаза, распространены до сих пор, а до эпохи всеобщего образования носили особый размах. Лишь во второй половине XIX века, после упразднения крепостного права, в России появилась земская медицина, которая позволила сельскому населению пользоваться услугами квалифицированных докторов, однако врачей и фельдшеров очень не хватало, а в плохую погоду добраться до них не представлялось возможным. Особенно это касалось России за Уралом, где в каждом селении жили знахари и «бабки», у которых и лечилось крестьянство. В эпоху СССР занятие врачеванием без медицинского образования стало уголовно наказуемым, за это грозило до 2-х лет исправительных работ и штраф. И сегодня заниматься народной медициной могут только граждане, получившие специальное разрешение. Каждый день интересные факты и истории из прошлого России в паблике [club212102918|История России]
