Расхожая фраза говорит, что спорт должен быть вне политики. Якобы, когда в Древней Элладе начиналась олимпиада, на это время прекращались все войны. Но на деле. спорт - это всего лишь продолжение политики другими средствами, если немного исправить высказывание старика Клаузевица.
Так было с момента проведения первой олимпиады нового времени - страны мира нашли еще один способ потягаться друг с другом. Так было через несколько десятилетий. Так будет всегда. Сегодня мы поговорим о еврейском боксере, который сумел остановить кулак Гитлера - победил любимого боксера фюрера, которым гордилась вся Германия.
В 1920-1930-е годы бокс, да и весь спорт, находились еще в немного архаичном состоянии. Можно было опустить перчатки в воду, чтобы они стали тверже и потяжелели. Можно было укрепить их жесткой лентой, и в таком виде выходить на ринг. Можно было в перерывах между райндами подбадривать себя крепкими напитками: участники чемпионского боя 1892-го года Джон Салливан и Джим Корбетт приняли каждый не менее литра виски!
Спортивных федераций не было, и каждый боксер выходил на бой, когда сам хотел. А точнее, когда у него начинали заканчиваться деньги. Один из великих чемпионов прошлого, о котором мы сегодня поговорим, выступал около пятнадцати лет. Но он не имел особой мотивации для этого, и всегда находил повод, чтобы себя подбодрить.
Макс Бэр родился в 1909-м году в многонациональной американской семье, и евреем был только на четверть. Насколько помню, у него также имелась шотландская, ирландская и немецкая кровь. С юности он работал в мясной лавке своего отца, и в дальнейшем не планировал заниматься чем-то, кроме семейного бизнеса.
Но в возрасте семнадцати лет с парнем произошел случай, который полностью изменил его жизнь. Большую часть свободного времени Макс проводил на танцах. Некий рабочий-верхолаз, крупный и здоровый мужик, внезапно решил, что именно этот высокий пацан свистнул у него со стола бутылку вина. Бэру пришлось защищаться, и первым же ударом он отправил противника на пол.
Кто-то ему сказал, что с такими прекрасными данными следует заниматься боксом. И Макс внял этому совету, просто потому, что это обещало большие заработки. После начала тренировок ему повезло еще раз: одним из его наставников стал могучий Джек Демпси, отставной чемпион в тяжелом весе.
С таким учителем пробиться было несложно. И уже через семь лет после первого поединка Макс состязался за чемпионский титул с огромным итало-американцем Примо Карнерой. Он победил, и в следующий раз вышел на ринг через год, причем, сразу же потерял титул. В дальнейшем спортсмен много и успешно выступал, но больше его интересовала работа в Голливуде. Его жизнь уже состоялась, и боксерские победы для него перестали быть главным.
Но в начале 1930-х до этого было далеко. И в июне 1933-го состоялся его самый знаменитый бой против представителя Германии Макса Шмелинга. Нацисты несколько месяцев как выиграли выборы...
Шмелинг НСДАП не сочувствовал, но он был настоящий немец и не желал покидать свою страну. В первые годы после прихода к власти Гитлера до серьезных репрессий было далеко, и Адольфа считали вполне респектабельным политиком. Поэтому фотографий, где канцлер Германии мило беседует со знаменитым бойцом в то время было достаточно.
Бэр иногда читал газеты, а потому знал, что немцы стали притеснять его соплеменников. Пускай евреем он являлся лишь частично, именно после этого стал считать, что эта часть его наследия является главной. Он вышел на ринг с трусах со звездой Давида, какие вскоре предпишут носить всем германских евреям.
С такой мотивацией он разгромно победит, но в самом начале боя пропустит сильный удар. Слова, которые Бэр при этом сказал, равно как и ответ его секунданта Джека Демпси, вошли в историю бокса. "Что мне делать, я вижу трех Шмелингов сразу?" "Бей того, что посередине".
Сам Шмелинг был в какой-то степени рад тому, что тогда он потерпел поражение. Фюрер Германии после этого перестал приглашать его в свое общество. После войны Макса станут считать пособником нацистов, и аж до 2000-х годов никто не будет знать, что он долгое время укрывал у себя дома еврейских детей, а потом помог им перебраться в Швецию.
